Если у Вас есть интересная новость или информация, Вы можете опубликовать её в этом разделе.
* Обязательно укажите Ваше Имя и контакты (email или телефон), для устранения информационных противоречий.
Если у Вас есть дополнения к материалам или их опровержение, пишите комментарии к новостям, или дополните новыми материалами (кнопка: добавить свою новость).
Нефтяные предприятия, пришедшие в Ханты-Мансийский округ менее 50 лет назад, считают себя полноправными хозяевами этих территорий. Исконных же хозяев тайги — местных оленеводов и рыбаков, которые живут здесь многие века, — они поставили на грань выживания, и теперь отбирают у них последние клочки неосвоенной природы.
Во время нашей поездки на места разливов нефти мы познакомились с хантами. Это угорский народ, который издревле живет в тайге и тундре тем, что дает природа: ловлей рыбы, сбором ягод и орехов, охотой на лесную дичь. Основное их занятие — выпас северных оленей. Олени кочуют в поисках корма — белого мха, ягеля, и вместе с ними перемещаются ханты, перевозя с собой разборные жилища. Живут на небольших стойбищах, каждое на 5-7 семей.
Они пригласили нас к себе в Устье-Ватьеган на реке Аган, которая впадает в Обь. Разговорившись с семьей Айпиных, мы выяснили, что жизнь целой культуры под угрозой из-за освоения этих земель.
Ханты рассказали, что с 70-х годов началось освоение гигантских нефтяных месторождений Сибири. Нефтяники рубили тайгу и строили целые города. Их девиз был: "Нефть любой ценой". И похоже, что с тех пор ничего не изменилось. С 1995 года здесь работает "Лукойл" — очевидно, по тому же принципу.
Города строили прямо на месте стойбищ, скважины бурили посреди пастбищ, священных мест и даже кладбищ. Река Аган стала трассой для транспортировки нефти. Баржи и катера ходили по ней день и ночь. Весь Аган был залит нефтью, каждые несколько лет на промыслах случались крупные разливы. Нефть доходила до Оби, а это 300 километров. Никто ее не убирал. Со временем она просто оседала на дно.
Освоение Сибири обернулось ее фактическим уничтожением. Водоемы обмелели так, что уже стали непригодны для транспорта. Рыба, которую раньше добывали тоннами, почти исчезла — едва хватает на еду. Леса из-за недостатка влаги в реках стали сухими, каждое лето бушуют пожары. Огонь уничтожает пищу оленей: ягель сгорает моментально, а растет медленно — всего несколько миллиметров в год. Вместе с ним умирает и надежда на сохранение идентичности кочевого народа хантов.
Если родовые угодья официально оформлены, то "Лукойл" платит компенсацию — 2000 рублей в месяц. Иногда дают в пользование технику: катер, снегоход. Естественно, что это даже условно нельзя назвать не то что компенсацией, но даже попыткой создать видимость возмещения утрат. Да и что возместит ущерб от добычи углеводородов теперь, когда нефть может быть оценена не только в долларах за баррель, но и в жизни народа, в его культуре, столь древней и необычной.
Ханты в поисках пропитания для оленей уходили все дальше в лес. Но сегодня настал момент, когда уходить больше некуда: со всех сторон пожарища, дороги и залитые нефтью болота. Сейчас ханты борются за последний сосновый бор. Это родовое угодье, которое кормило семью несколько поколений.
Сейчас "Лукойл" планирует пробурить там 90 скважин и провести дорогу прямо через лес. Дорогу можно строить и в обход, но для нефтяников это лишние расходы. По закону они должны получить согласие семьи, и Айпины намерены бороться.
С каждым годом жизнь на стойбищах все труднее. Но местные не уходят. "Я родился в лесу и всю жизнь вместе с оленями. И мои дети не хотят уезжать", — говорит Василий Тылчин. Очень хочется верить, что нам наконец позволят жить так, как мы привыкли".
